13 мая 1956 года застрелился писатель Александр Фадеев. Накануне самоубийства у него на даче в Переделкино под Москвой почти целый день были писатель Юрий Либединский с женой Лидией.

"По записи нашего последнего многочасового разговора, - вспоминал Юрий Либединский, - видно, что он до последнего часа думал о жизни нашей и о литературе, о важных, главным образом общественных делах, составлял планы на будущее, видимо, всячески отодвигая перспективу самоубийства.

Было что-то обострившее это решение. Это моральная атмосфера..."

О том, что обострило решение Фадеева о самоубийстве, рассказано им в письме, адресованном в ЦК КПСС.

Лишь в 1990 году оно опубликовано в газете "Гласность".

Вот текст письма:

"Не вижу возможности дальше жить, так как искусство, которому я отдал жизнь свою, загубленно самоуверенно-невежественным руководством партии, и теперь уже не может быть поправлено. Лучшие кадры литературы физически истреблены или погибли благодаря преступному попустительству власть имущих; лучшие люди литературы умерли преждевременно; все остальное, мало-мальски способное создавать истинные ценности, умерло, не достигнув 40-50 лет.

Литература - это святая святых - отдана на растерзание бюрократам и самым отсталым элементам народа, из самых "высоких" трибун - таких, как Московская конференция или ХХ-й партсъезд, - раздался новый лозунг "Ату ее!". Тот путь, которым собираются "исправить" положение, вызывает возмущение: собрана группа невежд, за исключением немногих честных людей, находящихся в состоянии такой же затравленности и потому не могущих сказать правду, - и выводы, глубоко антиленинские, ибо исходят из бюрократических привычек, сопровождаются угрозой все той же "дубинкой".

С каким чувством свободы и открытости входило мое поколение в литературу при Ленине, какие силы необъятные были в душе и какие прекрасные произведения мы создавали и еще могли бы создать!

Нас после смерти Ленина низвели до положения мальчишек, уничтожали, идеологически пугали и называли это - "партийностью". И теперь, когда все можно было бы исправить, сказалась примитивность, невежественность - при возмутительной дозе самоуверенности - тех, кто должен был бы все это исправить. Литература отдана во власть людей неталантливых, мелких, злопамятных. Единицы тех, кто сохранил в душе священный огонь, находятся в положении париев и - по возрасту своему - скоро умрут. И нет никакого уже стимула в душе, чтобы творить...

Созданный для большого творчества во имя коммунизма, с шестнадцати лет связанный с партией, рабочими и крестьянами, наделенный богом талантом незаурядным, я был полон самых высоких мыслей и чувств, какие только может породить жизнь народа, соединенная с прекрасными идеалами коммунизма.

Но меня превратили в лошадь ломового извоза, всю жизнь я плелся под кладью бездарных, неоправданных, могущих быть выполненными любым человеком, неисчислимых бюрократических дел. И даже сейчас, когда подводишь итог жизни своей, невыносимо вспоминать все то количество окриков, внушений, поучений и просто идеологических пороков, которые обрушились на меня, - кем наш чудесный народ вправе был бы гордиться в силу подлинности и скромности внутренней, глубоко коммунистического таланта моего. Литература - это высший плод нового строя - унижена, затравлена, загублена. Самодовольство нуворишей от великого ленинского учения даже тогда, когда они клянутся им, этим учением, привело к полному недоверию к ним с моей стороны, ибо от них можно ждать еще худшего, чем от сатрапа Сталина. Тот был хоть образован, а эти - невежды.

Жизнь моя, как писателя, теряет всякий смысл, и я с превеликой радостью, как избавление от этого гнусного существования, где на тебя обрушивается подлость, ложь и клевета, ухожу из этой жизни.

Последняя надежда была хоть сказать это людям, которые правят государством, но в течение уже трех лет, несмотря на мои просьбы, меня даже не могут принять.

Прошу похоронить меня рядом с матерью моей.

А. Фадеев.

13.05.56."

Александр Фадеев приезжал в Башкирию три раза. Вместе со своими родителями он побывал в Уфе в 1907 году. Пробыл здесь недолго.

В феврале 1932 года он приезжал для участия в съезде башкирских писателей и развернул широкую организаторскую деятельность. Встречался с писателями, рабочими, молодежью. Работал над романом "Последний из удэге". Был вызван на короткое время в Москву, снова приехал. Под руководством Фадеева была проведена перестройка писательской организации Башкирии.

Навсегда запомнился жителям Башкирии, творческой интеллигенции приезд Фадеева, его работа здесь. Об этом подробно рассказал известный литературовед Мурат Рахимкулов.

Нам бы хотелось напомнить о малоизвестных документах, связанных с романом "Молодая гвардия", который автор написал за год и девять месяцев. "Без преувеличения могу сказать, - говорил он, - что писал я о героях Краснодара с большой любовью, отдал роману много крови сердца". Роман вышел в 1945 году. Но некоторым критикам показалось, что писатель недостаточно отразил руководство партийной организации молодогвардейцами. Фадееву нелегко было соглашаться с порой необъективной критикой. При переработке романа композиция не перестраивалась, образы молодогвардейцев не подвергались существенным изменениям, но в текст органически включались эпизоды и главы, показывающие большевиков старшего поколения, их связь с молодежью.

Недавно опубликовано малоизвестное письмо Александра Фадеева в Башкирию. Написано оно в январе 1948 года:

"Директору Башкнигоиздата

тов. Мамлееву.

Главному редактору

тов. Кутушеву.

Я начну перерабатывать роман "Молодая гвардия" с марта этого года. Думаю, что на эту работу уйдет три-четыре месяца.

Разумеется, не стоит выпускать роман в прежнем виде, поскольку будет новый вариант.

Передайте мое извинение Акраму Валееву и Мустаю Кариму, что после их большого труда им придется снова засесть за работу. Передайте им одновременно мою сердечную благодарность.

Желаю всего хорошего.

А.Фадеев".

Отрывки из романа "Молодая гвардия" в переводе Мустая Карима впервые были напечатаны в журнале "Октябрь" в номерах 11-12 за 1946 год и первом номере за 1947 год.

С учетом пожеланий Александра Фадеева роман вышел на башкирском языке в 1949 году.

В ноябре 1947 года в Башкирском государственном академическом театре драмы была показана инсценировка Вали Галимова "Герои" по роману "Молодая гвардия". Постановка прошла с успехом.

"Многоуважаемый Александр Александрович, - писал в связи с премьерой близкий знакомый Фадеева Сайфи Кудаш, - в башкирской театральной жизни большое событие. На сцене академического театра драмы с большим успехом идет пьеса "Батырзар" ("Герои") по Вашему роману "Молодая гвардия". Для того чтобы достойно и правдиво, как в романе, отобразить героические образы комсомольцев, было мобилизовано все внимание театрально-литературной общественности. Нам кажется, что автор инсценировки Вали Галимов и коллектив театра неплохо справились с возложенной на них ответственной и благородной задачей. Несмотря на то, что спектакль идет на башкирском языке, посещают и русские товарищи. Комсомол Башкирии организует коллективное посещение молодежи города и ближайших от Уфы районов.

Посылаю несколько газет, в которых помещены рецензии и отклики на постановку. Желаю Вам доброго здоровья ради расцвета нашей многонациональной советской литературы.

С братским приветом Ваш Сайфи Кудаш.

Г. Уфа. 24.11.1947 г."

Ответного письма не было, видимо, потому, что Александр Фадеев больше, чем кто-либо из критиков, видел недостатки своего романа, отсюда, кстати, шли издержки инсценировок. Потому-то он и предупреждал в январе 1948 года уфимцев, что работает над новым вариантом романа "Молодая гвардия".

Башкирия помнила Александра Фадеева. В марте 1949 года отмечался юбилей Республики. Пригласили на торжества и писателя. В ответ получили телеграмму: "Поздравляю со славным тридцатилетием Башкирской Автономной Советской Социалистической республики.

Сердечно благодарю за приглашение. Сожалею, что условия работы не позволяют приехать.

Фадеев".

...В это время он возглавлял делегацию в США, на конгрессе в защиту Мира.