Сегодня, 16 августа, исполнилось 40 лет со дня смерти Тимофея Степановича Кривова (родился пятого марта 1886 года) - рабочего Уфимских железнодорожных мастерских, государственного и партийного деятеля, Героя Социалистического Труда.

Его имя внесено во все исторические энциклопедии страны, в том числе в энциклопедию "Башкортостан".

Мне посчастливилось встречаться с Тимофеем Степановичем на его московской квартире в 1966 году. После встречи мной был написан очерк. Он был опубликован в книге "Посланцы В.И.Ленина в Башкирии". Смею предложить читателям отрывки из очерка, подготовленного 40 лет тому назад.

"Большевика приговаривают к смертной казни. А ему только двадцать шесть лет.

...Сквозь зарешеченные окна окружного суда глядит хмурое уфимское небо. На столе - зеленое сукно. Отсвет от него падает на лицо председателя суда генерал-майора Алексеева. Скрипучим монотонным голосом он тянет:

- За принадлежность к РСДРП, за организацию, участие в работе боевых дружин, за участие в вооруженных выступлениях рабочих 1905-1907 годов... Кривов Тимофей Степанович приговаривается к смертной казни через повешение.

Был обычный октябрьский день 1912 года. На уфимских улицах моросил мелкий дождик. До Октября, до залпа "Авроры" нужно было шагать России еще пять лет.

Кажется, совсем недавно умирал в уфимской тюрьме Иван Якутов, рабочий железнодорожных мастерских, товарищ Тимофея по революционной борьбе. И вот - его очередь.

Проходит первая бессонная ночь. Вторая. Исхожена вдоль и поперек камера-одиночка. Ночи перед казнью. И не отчаяние, а мысль о том, что мало удалось сделать. Вспоминается Ленин, его крепкое рукопожатие и слова:

- Мы вступили в страшную схватку с царизмом, и он будет вырывать у нас лучших из лучших...

В уфимской тюрьме "железные" законы. На смертную казнь здесь выводят ночью. Только ночью. И вдруг совершенно неожиданно с первым солнечным лучом загремела в дверях отмычка:

- Кривов, выходи!

И в ответ надзирателю спокойное и презрительное:

- Что, ночей не стало хватать? Днем стали вешать?.."

В марте 1966 года я привез Т.С.Кривову из Уфы три веточки. Ивовые веточки, сорванные около проходной паровозоремонтного завода. Почки на ветках набухли: весна. Но к еле заметному весеннему аромату примешивался запах заводских дымов.

- Спасибо, - волнуется Тимофей Степанович. - Значит, это наши, уфимские? Вот мы их сейчас в вазу поставим... За поздравление спасибо...

Он вынимает из толстой пачки несколько писем и телеграмм.

"Безгранично рады поздравить Вас с высокой, правительственной наградой - присвоением звания Героя Социалистического Труда, с вручением ордена Ленина и Золотой медали "Серп и Молот", - пишут комсомольцы, ветераны революции и труда Советского района Уфы.

- А вот эта телеграмма с завода, с моего завода!

Письма, письма, письма. Грамоты и телеграммы,

- Пусть не обижаются уфимские товарищи, что не всем успел ответить, - говорит Т.С.Кривов. - Хочется подобрать для них самые сердечные, теплые слова. Ведь Уфа город моей юности...

Город юности...

Неласково встретила Уфа парнишку из далекой деревни Старое Еремкино. В октябре 1902 года Тимофей поступает учеником слесаря в железнодорожные мастерские. Горек был хлеб, добытый соленым потом, кровавыми мозолями на руках. Попреки и издевки начальства унижали достоинство рабочих.

Но у Тимофея появились первые товарищи из социал-демократов. И жить стало интереснее. Сноровистый, башковитый слесаренок с душой выполнял поручения партии. В инструментальных ящиках рабочих находили листовки. Их подбрасывал Тимофей Кривов.

Находили листовки и в почтовых ящиках. По подписным листам собирали деньги на оружие для боевой дружины. Вечером такие, как Тимофей, собирались в укромном месте и сами делали бомбы, гранаты - "македонки". На "отлично" освоил парнишка подгонку крышек бомб, начинял их динамитом и рублеными гвоздями...

В это время приметил парень одного мастерового. Рябоватое, монголоидного типа лицо. Был тот не очень речист. Но стоило ему где появиться, как вокруг сразу собирались люди. Он знал жизнь этих людей, умел говорить с ними, умел вести за собой. Фамилия его - Якутов.

1905 год. С наступлением зимы революционные события нарастали.

9 декабря Тимофей Кривов, вооруженный гранатой и револьвером, стоял у проходной мастерских, в сборочном цехе шел митинг, которым руководил Иван Якутов.

Город помнит об этом событии, о тревожной юности таких, как Кривов. На здании заводоуправления мемориальная доска рассказывает о первом вооруженном отпоре рабочих.

Из тюрьмы за недоказанностью улик Тимофея Степановича отпустили, правда, без права поступления в мастерские.

По заданию партии большевик Т.С. Кривов ведет подпольную работу в Уфе, Златоусте, в Актюбинске, Иркутске. Был арестован, снова бежал. С паспортом на имя мещанина Василия Яковлева перебирается за границу. И там в 1910 году происходит его первая встреча и беседа с Владимиром Ильичам Лениным.

Через год снова Россия. Только имя теперь другое - Николай Башкиров. Да партийные задания посложнее. Но в Петербурге - арест, Петропавловская крепость и военный суд в Уфе. Приговор ясен: виселица.

Казнь не состоялась. Большевику помог... Наполеон. В честь столетия со дня победы России над войсками Наполеона была объявлена амнистия. Казнь заменили бессрочной каторгой.

После освобождения товарищи по партии предлагали остаться в Москве. Но его тянуло в родные места. В марте вернулся в Уфу, где прошли юность и первые годы революционной борьбы. Снова пришел в железнодорожные мастерские. Вместе с другими большевиками разоблачал меньшевиков, готовил рабочих к революции.

После Октябрьской революции уральский рабочий Т.С.Кривов на Х съезде партии был избран в состав Центральной Контрольной комиссии.

Шли годы. И на каждом из проходивших партийных съездов с Х по XVII Тимофея Степановича избирают в руководящие органы партии. Сотни раз он видел Владимира Ильича Ленина, слушал его выступления, выполнял поручения.

Занятый делами огромной государственной важности, В.И.Ленин не забывал о здоровье товарищей по работе.

В начале 1922 года на одном из заседаний Оргбюро А.Д.Цюрупа написал записку В.И. Ленину: "Кривов дышит на ладан". Он имел в виду обострение туберкулеза у Тимофея Степановича.

Этой записке Владимир Ильич сразу же придал действенное внимание - тут же на ней написал: "Отправить на лечение за границу".

Через несколько месяцев Кривов почувствовал себя намного лучше. А в 1932 году каверны в легких зарубцевались.

...Мы сидим у Тимофея Степановича в московской квартире на улице Кравченко. Седой, похудевший, он рассказывает о своей жизни, о встречах с Лениным. А руки все время заняты: то бумажку какую-нибудь вертят, то катышек из хлеба мнут. Перехватив мой взгляд, он поясняет:

- С каторги привычка осталась. Девять фунтов железа на ногах и четыре с половиной на руках носил почти пять лет. До самой Февральской революции.

За окном московской квартиры - весеннее солнышко. На расчерченных квадратах асфальта прыгают школьницы, веселый шум, смех.

А Тимофей Степанович болен. Мучает кашель. То и дело приходится отдыхать под клетчатым пледом: бьет озноб.

Даже болеть ему некогда. Потоком идут письма со всех концов страны.

Садится за стол, чтобы ответить одному из адресатов.

...Мы встретились с Т.С.Кривовым в марте, а в августе того же 1966 года, "Правда" сообщила, что Тимофей Степанович Кривов умер.

Рад, что газетную публикацию о себе он успел прочесть - из Москвы пришло теплое письмо.