В годы Великой Отечественной войны на Уфимском моторном заводе (ныне УМПО) было организовано крупное поточное производство авиамоторов для боевых самолетов ЯК-3, ЯК-9, ПЕ-2, которые успешно сражались против фашистов. Поточное производство моторов было новым словом в моторостроении. "Именно поток открывает путь к увеличению выпуска моторов без прибавления оборудования, позволяет вычислить производительность труда рабочих", - с удовлетворением отмечала "Правда" в ноябре 1943 года.

В конце войны практически завершилась работа на заводе над поршневыми двигателями. Началась эра реактивной авиации. Уфимский моторостроительный завод первым в стране освоил выпуск нескольких марок реактивных двигателей.

Во время войны и позднее главным инженером завода был Петр Денисович Лаврентьев (родился 11 января 1905 года). Его труд страна широко оценила. Главному инженеру завода присвоили звание Героя Социалистического Труда. Такое же звание получили директор предприятия Василий Баландин и главный конструктор Владимир Климов.

О В.П.Баландине и В.Я.Климове мы уже рассказывали читателям нашей газеты. Пришел черед поговорить и о главном инженере П.Д.Лаврентьеве.

В феврале 1970 года Петр Денисович, тогда уже профессор Московского авиационного института, вспоминал:

"Жизнь моя сложилась своеобразно и интересно. Я пережил несколько революций. Первая 1905 года. В том году я родился. Революцию 1917 года встретил учащимся. Жили в Донбассе, отец работал на шахте. До Октябрьской революции шахтеры были самыми обездоленными людьми, и поэтому революцию они встретили восторженно.

Еще гремела гражданская война, когда по указанию Ленина в стране началась культурная революция. В то время подавляющее большинство населения было неграмотным. За парты сели почти все. Не будь Советской власти, не было бы и меня как инженера.

Направили меня в Горловскую горную школу, которую я окончил в 1925 году. После этого - Харьковский технологический институт, из которого потом выделился Харьковский авиационный институт. Пока я учился, началась еще одна революция - промышленная. Впервые создавалась тяжелая промышленность, в том числе авиационная. Нужда в кадрах была огромная. Вместе со мной институт окончили 12 человек, из них шесть самолетчиков и шесть авиамоторостроителей.

Мое желание пойти на завод было встречено деканом отрицательно. Вслед за мной он выехал в Москву и обратился в авиатрест с просьбой направить меня в институт. Но было учтено мое сильное желание работать на производстве, и я уехал в Рыбинск на 26-й завод сроком на три года. Однако срок моей работы на заводе продлился до 17 лет".

В Рыбинск Петр Лаврентьев приехал в октябре 1930 года. Завод только еще начинал свою жизнь. Был один механических цех, кузницы, гальваническое отделение. На территории было огромное болото, квакали лягушки.

Из воспоминаний П.Д. Лаврентьева:

"В деревянном бараке располагалась столовая. При входе туда выдавали ложку, а при выходе ее надо было отдавать. Суп, кашу и кусок хлеба отпускали по талонам. Завода по существу не было, были мастерские, в которых собирали двигатели БМВ, основные детали для них (коленвалы, цилиндры, распредвал, шестерни и др.) получали из Германии. На заводе эти детали не умели делать, да и не на чем было.

Сборка двигателей производилась по чертежу и по опыту сборщиков. Часть из них - немцы. Не хватало своих специалистов, некому было налаживать сложное авиационное производство. Эта проблема была решена с помощью ЦК партии. Весь выпуск 30-го года по многим техническим вузам разного профиля в количестве 300 человек (электрики, химики, железнодорожники, металлурги, деревообработчики) был направлен на 26-й завод в качестве военных производственников сроком на три года. Из них большинство специалистов на всю жизнь связали себя с заводом и авиацией.

С 1933 года завод полностью перешел на выпуск двигателей из деталей, изготовленных своими силами.

Начал я работать в отделе подготовки производства технологом по сборочному цеху. Начальник сборочного цеха Борис Сергеевич Кухарев поручил мне создать стенд для сборки двигателей. Он говорил, что был в Германии и там тоже, как у нас, собирают на весу. Сборочная операция очень тяжелая. На сборке одного двигателя были заняты несколько рабочих, обладающих большой физической силой.

Я дома проработал три дня и сделал проект стенда. Начальник одобрил его и поручил мне выполнить его в металле. Дал двух слесарей, предоставил два токарных станка и разрешил выписывать нужные материалы. Изготовили мы сразу два стенда. Когда они были готовы, то привлекли всеобщее внимание. Иностранные рабочие пришли посмотреть, что соорудил "зеленый" еще специалист. Стенд оказался очень удачным. Производительность труда сборщиков увеличилась в три раза. За эту работу премировали приказом по заводу 300 рублей (при месячном окладе 280 рублей).

Мы усовершенствовали процесс промывки деталей, которые после сдаточных испытаний были в масле и копоти.

В 1938 году я добровольцем поехал в Испанию для обслуживания авиационных частей. Пробыл там с февраля по декабрь. По возвращении написал подробный отчет, который был одобрен К.Е. Ворошиловым. За участие в национально-революционной войне меня в 1939 году наградили орденом Ленина. В 1968 году Советский комитет ветеранов войны наградил Памятной медалью.

В 1939 году меня назначили главным инженером завода, а в 1940 году - директором".

Мы, может быть, излишне подробно рассказали о Рыбинском заводе, его директоре П.Д.Лаврентьеве. Дело в том, что вскоре, в октябре 1941 года, крупнейший завод в стране по производству авиационных моторов будет эвакуирован в Уфу. Здесь находился Уфимский моторный завод-дублер по выпуску моторов М-105, который возглавлял заместитель наркома авиационной промышленности В.П.Баландин. Эти два завода объединились, образовав Уфимский моторный завод. Директором Москва назначила Василия Петровича, а главным инженером Петра Денисовича. А дело они делали общее - организовали выпуск авиационного мотора М-105, который позарез был нужен фронту.

Кстати, этот мотор очень интересовал Сталина еще до войны.

Из воспоминаний П.Д.Лаврентьева:

"В октябре 1940 года я был вызван вместе с наркомом к Сталину. Сталин был очень внимателен к нам, предупредил, что у него привычка ходить во время беседы, это не должно нас смущать. Он набил свою знаменитую трубку: взял из коробки две папиросы, надрезал их и высыпал табак в трубку. Сталин интересовался ходом освоения мотора М-105. Я напомнил характеристику мотора. Сталин вынул красную книжечку, в которой содержались сведения о зарубежной технике, и сказал: "Было бы у нас больше таких моторов, как М-105, мы бы с этой сволочью по-другому разговаривали". Он имел в виду незадолго до того состоявшуюся поездку в Германию нашей делегации во главе с Молотовым (в составе делегации был В.П.Баландин). Я сказал Сталину, что для развертывания производства М-105 нужно расширить литейную базу. Сейчас крупным цветным литьем завод снабжают Люберцы, в военных условиях это может сильно осложнить работу, поэтому нужно срочно форсировать строительство литейных корпусов. Сталин с этим согласился и спросил, кто будет строить. Я предложил использовать строителей гидростанции, возводимой неподалеку от Рыбинска.

Сталин утвердил суточный график выпуска моторов М-105. От него мы вышли в 12 часов ночи. Утром я был в Рыбинске. Придя на завод, узнал, что командный состав гидростроя уже получил указание. Строители немедленно приступили к работе".

Перед самым Новым годом поступила телеграмма в Уфу. Сталин требовал быстрее наладить производство, просил сделать все возможное и невозможное, чтобы снабдить фронт крайне необходимой техникой.

Как оценивал этот ответственный период своей работы сам Петр Денисович? Он вспоминает только несколько эпизодов:

"Во время войны я работал главным инженером завода. Мы привлекли для решения важных производственных проблем ученых, эвакуированных в Уфу.

Внедрить токи высокой частоты помог нам академик Валентин Петрович Вологдин. ТВЧ требовались для переплавки изношенного инструмента из быстрорежущей стали. Быстрорез мы перестали получать, между тем без него невозможно было обрабатывать детали повышенной твердости. Вологдин и его сын установили два высокочастотных ламповых генератора. К отходам быстрореза добавляли небольшое количество компонентов. Ежемесячно стали получать до шести тонн быстрорежущей стали нормального качества. Помню, Вологдин говорил: "Мне ничего не надо, ни денег, ни других материальных благ, только предоставьте условия для работы".

В 1942 году, оставаясь за директора, я выслушал начальника ТЭЦ Львова, что топлива остается на два часа, между тем поставка угля задерживалась. Был единственный выход: использовать мазут, но он был в мобрезерве. Я обратился в Совет Министров БАССР с просьбой разрешить использовать мазут. Но там уклонились от решения. Тогда, ввиду надвигавшейся аварии, я по прямому проводу послал телефонограмму на имя Сталина, просил его разрешить позаимствовать 1000 тонн мазута из мобрезерва. Указал в телеграмме, что никто этот вопрос не решает на месте и что вынужден обратиться к нему. Через полчаса пришел ответ от Сталина. Он дал указание выдать мазут".

...Петр Денисович Лаврентьев умер в 1979 году. В декабре 2007 года в сквере моторостроителей была открыта скульптурная композиция "Машина времени". Это турбореактивный двигатель Р-95Ш для самолета СУ-25. Памятник посвящен творцам новой техники, каким был и Герой Социалистического Труда П.Д.Лаврентьев.