К юбилейной дате - 450-летию единства Башкортостана с Россией будет издана монография Ахнафа Харисова "Литературное наследие башкирского народа". Об этом мне сообщила дочь ученого Зульфира Мамаева. Это большое событие в литературной жизни республики. Многочисленные участники торжеств смогут познакомиться с капитальным трудом ученого.

Мустай Карим по поводу первого издания книги в 1965 году отмечал: "Не всякому - даже талантливому произведению - суждено стать событием в литературе. Еще реже выпадает такое на долю литературных работ. Но книга Харисова "Литературное наследие башкирского народа" по-настоящему крупное явление в духовной жизни республики.

Труд Ахнафа Харисова воспринимается именно как открытие, ясность, самостоятельность творческой концепции автора, широта его познаний сделали этот труд актуальным, его значение перерастает рамки одной национальной культуры".

Мы еще вернемся к рассказу об этой книге, а пока познакомим читателей с биографией ученного-литературоведа, писателя Ахнафа Харисова.

Ахнаф Ибрагимович Харисов (родился 4 июня 1914 года (по старому стилю) - умер 15 мая 1977 года) родом из Балтачевского района республики. Дорога к знаниям привела его в Башкирский педагогический институт (ныне БГПУ), который он окончил в 1935 году. Два года проработал в этом институте преподавателем башкирского языка и литературы. Потом Ахнаф Харисов подался в Москву в аспирантуру при Институте языковедения Академии наук СССР. Здесь он с 1937 по 1941 год проходил подготовку по тюркологии под руководством крупного ученого Николая Дмитриева (его именем названа одна из улиц Уфы). В институте он стал первым учеником из числа башкир. Забегая вперед, скажем, что он был первым из башкир, защитившим диссертацию по лингвистике и получившим ученую степень кандидата филологических наук.

Знаток башкирской филологии, написавший первую научную грамматику башкирского языка Дмитриев, поблажек для новичка не делал. Он предложил Харисову разработать сложнейшую для тюркологии тему - категорию вида глагола. И молодой ученый блестяще справился с этой задачей. Позднее диссертация была издана в Уфе в виде отдельной книги.

Научной деятельности ученого помешала война. После демобилизации снова вернулся к любимой работе, но уже в Институте истории, языка и литературы, преподавал.

- С ученым и писателем Харисовым, - вспоминал его товарищ Гилемдар Рамазанов, - мы встретились в победном сорок пятом в стенах Башкирского педагогического института. В одну из аудиторий вошел тогда молодой человек - светловолосый, неизменно улыбающийся, доброжелательный и очень спокойный. Уже тогда он был известным ученым и писателем, автором учебников по теории литературы и стилистике, автором монографий о категориях глагольных видов в башкирском языке, книги рассказов. Нашему учителю тогда было немногим более тридцати. С тех пор вся его жизнь и деятельность проходила на наших глазах.

В Институте истории, языка и литературы Ахнаф Ибрагимович проработал до конца своих дней: был младшим, старшим научным сотрудником, директором, а затем заместителем по научной части. Будучи уже на руководящих должностях, Харисов выдает на гора более двухсот научных работ, выступает как лингвист, фольклорист, литературовед, теоретик и историк литературы, писатель.

Как руководитель он впервые организовал подготовку и издание многотомных сводов башкирского фольклора.

В то время исторический фольклор не жаловали в высоких инстанциях в Москве, появлялись партийные документы, в которых в пух и прах разносились народные эпосы, такие как "Идукай и Мурадым", "Кахым Тюря", "Эпос о богатырях". Примечательно отношение к этим документам Ахнафа Харисова. Он как-то сказал: что бы то ни было, а памятники культуры - письменные и устные - вечны и их не спрятать. Позднее он полностью доказал это в монографии "Литературное наследие башкирского народа".

Выход монографии стал жизненным подвигом башкирского ученого Харисова. Почему подвигом? Потому что испокон веков считалось, что башкирская литература появилась после Октября. Это было официальной точкой зрения. А какой-то башкир-литературовед, копаясь в архивах, книгохранилищах, обнаружил целый пласт литературы, существовавшей в прошлом на языке тюрки. Открылись имена авторов: Тажетдин Ялсыгулов, Абельманих Каргалы, Гибатулла Салихов, Шамсетдин Заки, Гали Сокрый. Многое новое добавилось к биографиям Салавата Юлаева, Мифтахетдина Акмуллы, Мухаметсалима Уметбаева, Шайхзады Бабича. Ученый раскрыл не только истоки башкирской литературы, но и показал связь с литературой других народов.

Своего восхищения не смог скрыть поэт и ученый Рашит Шакур:

"В монографии содержатся такие факты и сведения, одно только перечисление которых составило бы честь любому историку. Ну разве не интересно узнать, что еще в XIII веке двое башкир, которых судьба забросила в далекий Египет, выделились там своим умом и талантом. Один из них, Гильметдин Санджар аль-Башкорди, стал эмиром Египта и ряд лет правил этой страной, другой же - Насретдин ан-Насри - стал известным для своего времени поэтом. Весьма важно то, что это не легендарные, а исторически реальные личности".

Но тогда, по словам ученого Зиннура Ураксина, многие коллеги не понимали, не воспринимали или не старались понять новую концепцию ученого. Без конца печатались отрицательные рецензии в журналах и газетах. Потоки кляуз в ВАК задержали утверждение докторской диссертации Харисова на пять лет.

А он продолжал работать и взял новую высоту. За подготовку и издание многотомного свода башкирского фольклора Ахнафу Ибрагимовичу в 1987 году была присуждена республиканская премия имени Салавата Юлаева (посмертно).

Мне по работе приходилось встречаться с Ахнафом Харисовым. Он казался воплощением спокойствия, был рассудительным, мудрым. Ко мне как к аспиранту относился доброжелательно.

Каким он был в повседневной жизни, рассказывает Зульфира Ахнафовна:

"Вот уже много лет, как ушел из жизни мой отец, Ахнаф Харисов, но мне до сих пор кажется, что он где-то рядом, вот-вот зайдет, снимет свою неизменную беретку, бросит меткое словцо: отец сочетал в себе ум исследователя-филолога и искрометный юмор.

Жили мы тогда в маленькой квартире по улице Ленина, дом N 2. Он запечатлелся в моем сознании сидящим за письменным столом, в полосатой пижаме. Нам казалось - если отца нет за столом, значит, его нет дома. Отец не слишком много занимался детьми, все в доме вела мама, а он напряженно работал. В недолгие минуты отдыха катал меня на спине. А как мы с братом радовались, когда он покупал нам мороженое!

Отец никогда нас не наказывал, не кричал. Бывало, мы что-нибудь с братом набедокурим, а он посмотрит своими большими глазами внимательно, и так становится стыдно!

К нам домой приходили гости: ученые, писатели, деятели культуры. Беседовали, спорили.

Рабочий стол отца был завален рукописями, книгами. Никто в семье не нарушал этот беспорядок.

Нельзя сказать, что жизнь моего отца была безоблачной и осыпанной розами, были и неприятности на работе, и воспитательная беседа с компетентными органами после научной командировки в Турцию, где он встречался с Заки Валиди. Будучи очень добрым человеком по натуре, отец был предельно строг и даже суров в сфере науки".

Не обижались на строгого учителя его ученики Ким Ахмедьянов, Анур Вахитов, Вафа Ахмадеев, которые сами стали видными учеными.

Ахнаф Ибрагимович Харисов похоронен на Мусульманском кладбище. в Уфе, на доме по улице Октябрьской революции, 9, где он жил, установлена мемориальная доска.