Беда настигла Башкирию осенью 1919 года. Грозным союзником контрреволюции стала тифозная эпидемия. Сыпняк, двигаясь по линии железной дороги, поразил в первую очередь Златоуст, Уфу, Белебей. Его переносчиками были военнопленные и перебежчики с востока, из стана колчаковцев. Быстрому распространению эпидемии в стране способствовали голод, холод, недостаток жилья.

Грозным предупреждением служил в то время лозунг: "Или мы победим вошь, или вошь победит нас". Это не было преувеличением. Осенью 1919 года Уфимский губревком телеграфировал председателю Совнаркома Владимиру Ильичу Ленину:

"Эпидемия сыпного тифа принимает невероятные размеры. Число больных превышает 16 тысяч. Прибывает ежедневно новый поток. Приняты все меры, которые в наших силах..."

Шла Гражданская война. Но 24 октября 1919 года на заседании Совета Труда и Обороны основным вопросом был вопрос о борьбе с сыпным тифом. Выступил нарком здравоохранения Николай Семашко. Он рассказал о предпринимаемых мерах, предложил организовать в ряде мест, в том числе в Белебее, санитарные городки. 31 октября на очередном заседании Совета слушается доклад: "О мерах по снабжению дровами бань в Уфе и Оренбурге".

Совет Труда и Обороны распорядился, чтобы в борьбе с эпидемией тифа Народному комиссариату здравоохранения энергичную помощь оказали органы Всероссийской чрезвычайной комиссии. При ВЧК была создана Всероссийская комиссия по борьбе с тифом. Возглавил ее заместитель Феликса Дзержинского Михаил Сергеевич Кедров.

М.С.Кедров родился 24 февраля 1878 года. Это видный революционер, высокообразованный человек. Врач и юрист по образованию, историк и литератор, в 1917 году стал членом военной организации РСДРП в Петрограде, редактировал газеты "Солдатская правда" и "Рабочий и солдат". Профессиональный революционер входил в ленинское окружение еще во времена эмиграции. В годы Гражданской войны его знали на Северном, Южном, Западном фронтах. С марта 1919 года он - председатель Особого отдела ВЧК.

В комиссию по борьбе с тифом Кедров был направлен, видимо, и потому, что имел высшее медицинское образование.

Выполняя новое задание, Михаил Сергеевич приехал в Уфу 5 декабря 1919 года. В это время военные госпитали, эвакопункты были переполнены. Здание уфимского вокзала забито больными, которые лежали на голом полу вповалку вместе со здоровыми. Смерть уносила множество человеческих жизней.

Со свойственными ему энергией и решительностью М.С.Кедров взялся за дело. 6 декабря он выступил на расширенном совещании коллегии Уфимской чрезвычайной комиссии. Он напомнил, что перед чекистами страны поставлена задача большой государственной важности. Недаром в состав Всероссийской комиссии по борьбе с тифом входит Ленин и контролирует ее работу.

Утром 7 декабря приказы Кедрова были доведены до населения Уфы. Весь медицинский персонал города мобилизовали по трудовой повинности на борьбу с тифозной эпидемией. Санитарными кордонами транспортной ЧК и милицией на 14 дней был закрыт всякий доступ в Уфу для больных, беженцев, санитарных поездов.

По распоряжению Кедрова и при содействии наркома здравоохранения Николая Семашко количество больничных коек только в Уфе было увеличено до 9 500, под госпитали приспособлены громадные железнодорожные пакгаузы. Были приняты исключительные меры по обеспечению топливом госпиталей, бань, дезинфекционных камер.

Посланца Москвы интересовало положение дел по борьбе с тифом не только в Уфе, но и во всей Башкирии.

М.С.Кедров телеграфировал наркому Семашко:

"На совместном совещании с представителями Наркомздрава Башкирской республики, вызванными в Уфу, выяснилось следующее положение: в Башкирской АССР эпидемия тифа свирепствует, поражая до 65 процентов всего населения, пополнения, идущие на фронт, дают до 40 процентов заболевших. В Стерлитамаке, центре республики, функционирует 200 коек для военных, 200 - для гражданских. Количество больных в несколько раз превышает эти цифры. Необходимо срочно развернуть добавочные койки..."

В январе 1920 года Семашко сообщил об очередной отправке в Башкирию медицинского персонала, белья, дезинфекционных отрядов для борьбы с тифом.

Быстрые, решительные меры Михаила Кедрова, советских организаций Уфы по борьбе с тифом дали свои результаты. В конце декабря 1919 года эпидемия пошла на убыль. К лету 1920 года с эпидемией тифа в Уфе было покончено.

Михаил Сергеевич не оставил воспоминаний о работе во Всероссийской комиссии по борьбе с сыпным тифом. Но в поездке с ним был 16-летний сын Бонифатий, впоследствии академик, философ. В его воспоминаниях, возможно, есть повтор. Но у него ярко прозвучала такая мысль: Михаил Сергеевич отвел беду не только от Уфы, но и от центра России, куда мог рвануться сыпняк.

Вот что вспоминает Бонифатий Кедров:

"Конец 1919 года и начало 1920 года я провел в специальном поезде Всероссийской комиссии по борьбе с сыпным тифом, которую возглавлял мой отец. Он был врач по образованию, чекист и военный по характеру в период Гражданской войны. К концу 1919 года наш Восточный фронт быстро продвигался вперед на восток. Красная Армия преследовала и громила развалившуюся колчаковскую армию. Убегая от нас, белая армия, зараженная сыпняком, оставляла нам в наследство массу тифозных солдат. Возникла острая необходимость не дать волне сыпняка ринуться в центр Советской России, где изголодавшие люди стали бы жертвами эпидемии тифа. А чтобы предупредить страшное нашествие сыпняка, надо было создать прочный кордон, да не один: сначала на Волге, потом на Урале и в Зауралье и, наконец, в самой Сибири - Западной и Центральной. Вот для этого и была создана комиссия, которую организовал и возглавил мой отец. Борьба с сыпняком оказалась не менее сложной и ответственной, нежели борьба с контрреволюцией.

Я тоже входил в число сотрудников названной комиссии и вел в ней активную работу, выполняя всякого рода поручения. А дел было по горло. Начали с Симбирска. Здесь организовали санитарный пункт, дезинфекцию, походную баню-поезд, прачечную и т.д. На станции был создан наблюдательный пункт для проверки всех отъезжающих в сторону Москвы, то есть на запад... За Симбирском следовали Уфа, потом Курган, Омск, Новониколаевск... Везде вдоль железнодорожного полотна в снегу валялись трупы колчаковских солдат. Госпитали были переполнены тифозными. Врачей и медперсонала не хватало, не хватало рук хоронить умерших. Мы работали день и ночь.

10 декабря, в день моего рождения (мне исполнилось 16 лет), наш поезд пересекал Уральский хребет, и я стоял на паровозе, любуясь зимним пейзажем Уральских гор. Мне было известно, что наша комиссия выполняет прямое задание Ленина...

Конечно же, многих заинтересует судьба самого Михаила Сергеевича Кедрова. Скажем прямо: сложилась она трагично. Черная полоса репрессий прошлась и по его семье. По ложному обвинению в 1940 году расстреляли сына Игоря, чекиста. Вскоре пришли и за М.С.Кедровым. Арестовали, держали в Сухановской и Лефортовской тюрьмах. В течение нескольких месяцев истязали, пытаясь добиться признания, что он враг народа. Таких показаний Кедров не дал. 9 июля 1941 года его судили. Расстреляли. В 1954 году посмертно реабилитировали.

В этом году М.С.Кедрову исполнилось бы 130 лет. Но на его могиле цветов в феврале не было, поскольку никто не знает места захоронения. Но есть улицы имени Кедрова в Москве, Санкт-Петербурге, Архангельске.