Акбузат

Наркас, услыхав это повеление отца, решила показать Хаубену все дворцы. Побывав во многих дворцах, они прошли через большой сад и пошли к золотому дворцу. Когда они достигли этого дворца, Наркас сказала Хаубену:

– В этом дворце есть славный тулпар
Буз, о котором я говорила тебе;
Если, втянув воздух ноздрями, он заржет –
Смотри ему прямо в глаза;
Подойдет поближе, встанет на дыбы,
Спокойно стой перед ним.
Если захочет тебя лягнуть,
По крупу его погладь.
Если уши прижмет к голове,
Смейся, говоря: «Я батыр земли».
Потом, когда к тебе подойдет,
Ласково погладь его по спине;
Вырви два волоса из гривы его,
На руку себе намотай,
А два волоса из его хвоста
На ногу себе повяжи.

Сказав так, она открыла дворец и впустила его к Акбузату, говорят.

Акбузат, увидев Хаубена, встал на дыбы и, втянув ноздрями воздух, заржал, говорят. Хаубен не испугался его. Когда он пристально посмотрел в горящие бронзой глаза Акбузата, конь, мотая головой, отошел немного в сторону и стал бить передними ногами. Услышав удары копыт Акбузата, охранявшие его дивы стали спускаться с крыши дворца. Увидев, что дивы пришли к нему на помощь, Акбузат со всей яростью подскочил к Хаубену, замотал головой, хотел ударить его передними ногами, но Хаубен не отступил, пошел, говорят, навстречу ему. Так, Акбузат, не сумев испугать Хаубена, повернулся, намереваясь его лягнуть, но Хаубен ласково потрепал его по крупу. Так ничего не добившись, Акбузат, прижав уши, хотел было прыгнуть на Хаубена, но тот, глядя на него, сказал:

– Объездивший не одного жеребца,
Я – батыр с Урала, Хаубен;
Коней, что не любят батыров,
Я резал и мясо их съедал. Наркас, неуязвимую для стрелы,
Я – меткий стрелок – подбил,
Страну под названием Урал
От врагов охраняю я – Хаубен.

И тогда Акбузат присмирел, говорят. Увидев это, дивы один за другим начали выползать из дворца. Акбузат, увидев богатырство Хаубена и оставшись с ним наедине, подошел к Хаубену и склонил голову перед ним, говорят. Увидев это, Хаубен поверил всему, что говорила Наркас. Когда он выдернул волоски из гривы и хвоста Акбузата, конь, говорят, так ему сказал:

– Егет, если ты батыр земли,
Если ты и есть Хаубен-батыр,
То среди круглокопытных табунов
Я и есть конь-тулпар.
Грива моя силу тебе даст,
Если меч в руки возьмешь;
Если подпалишь волос, выдернутый из моего хвоста,
Прискачу я к тебе, Конем твоим буду в бою.

Сказал так Акбузат и, признав Хаубена своим батыром, стал ласкаться к нему, прядая ушами, говорят. Потом Хаубен потрепал Акбузата по спине и ушел от него. Наркас ждала, когда Хаубен выйдет из дворца. Увидев, что он вышел целым и невредимым, она молча улыбнулась, выказывая свою радость, потом повела его к девушкам во дворец, говорят. Дойдя до ворот дворца, Наркас так рассказывала Хаубену об этом дворце, говорят:

– Полно будет девушек во дворце,
Много красавиц будет среди них,
Всех переберешь, увидишь одну
Лицом светлее луны,
Ямочки на обеих щеках,
Черные брови вразлет,
Сквозь длинные ресницы ее
Будут смотреть улыбающиеся глаза;
Словно у сокола, ее: высокая грудь,
Волосы в косы заплетены,
Сверкая перламутром зубов,
Нежно будет улыбаться девушка та.
Талия ее тонкая, как у пчелы,
Придется по сердцу тебе она,
Зовут ту девушку Айхылу;
С Урала похищена она,
Дочь Масем-хана она.
Полюбишь девушку – у отца
Проси ее, он тебе ее отдаст.
На Урал ее увезешь,
К отцу ее приведешь,
Хану зятем станешь ты.
Егет, еще не забудь,
Тут есть большая тайна одна:
Как только выйдешь из этого дворца,
Одна старуха встретится тебе,
Станет тебя увещевать
Льстивой речью и лаской своей.
Не дай ей дотронуться до своей руки.
Не давай ей ноги вытереть тебе.
Когда сделаешь так, как я говорю,
Выйдешь на берег озера ты,
Подпалишь волос из хвоста коня –
Без ветра и бури пред тобой
Предстанет Акбузат.

Хаубен, услыхав от Наркас эти слова, постоял немного в изумлении, а потом, посмотрев на нее, сказал:

– Тайну, что не открыла бы и отцу,
Ты, красавица, поведала мне,
Тайну, что не доверила бы стране,
Ты, красавица, доверила мне.
Тайну открыла свою
По дружбе ли, красавица?
Близким ли сочтя, полюбив ли меня,
Ты, красавица, решила меня испытать?
Вымолви хоть слово одно,
Красавица, не утаивай ничего.
А что, если я тебя полюблю?
Если сердце другой не отдам?
Прекрасна на небе луна
Оттого, что солнце ласкает ее лик;
Оттого, что лучами солнца освещен,
Цветок не дает себя целовать.
Если и лицо Айхылу
Будет улыбкой освещено,
А душа лишена тепла,
То будет похожа она на луну.

Услыхав это, призадумалась Наркас, потом сказала так, говорят:

– Егет, последнее мое слово тебе:
Не стану твоей, ты это знай.
Батыру, что живет на земле,
Отец не отдаст меня, прощай!
Егет у меня любимый есть,
Считаю его равным себе.
Тайны умеет, как мужчина, хранить –
Мне на деле это доказал.
Никогда я не покину его,
Другим его не уступлю;
Имени его никогда не назову –
В своем сердце его сохраню.

Хаубен спорить не стал. Наркас ввела Хаубена к девушкам во дворец. Хаубен, войдя во дворец, бросил на них взгляд, расспросил девушек о житье-бытье. Айхылу из всех девушек выделялась, говорят. Она подошла, к Хаубену и сказала ему такие слова, говорят:

– По виду своему, мой егет,
Ты похож на егета с земли.
Как ты сумел одолеть колдовство
И явиться сюда?
Тех, что на Урале в раздолье живут,
Нежных девушек бросил ты.
Зачем же девушку с поблекшим лицом
Разыскиваешь, явившись сюда?
Или высохло озеро Шульген
И умер его падишах?
Или от слез плачущих людей
На земле образовались моря?
Или на Урале способные сесть на коня,
Любящие свою страну, как жизнь,
Батыры уже перевелись,
Превратившись в рыб?
А может быть, выросли батыры молодые,
И, искупавшись в реках
Пролитой на Урале крови егетов,
В реках молока, сцеженного
Горько плачущими матерями,
Львиные сердца обрели?
Ни дивов они не страшатся,
Ни в озере Шульген не тонут,
Ни водяного падишаха не боятся?
Может, сила у них в руках такая, что способна
Слезами омытому Уралу
Радость принести?

Хаубен на эти слова Айхылу ответил так, говорят:

– Разве в озере лягушачьем
Может батыр утонуть?
Тот, кто жаден до еды,
Кто с вечера погружается в сон,
Кто на широких просторах Урала
Смешит от души
Девушек смешливых и без того,
Кто, безобидную утку подстрелив,
Угощает всех мясом ее,
Кто коня, который даже и детям покорен,
Поймав, садится на него верхом,
Кто ночью, срезая веревку у кирэгэ ,
Похищает девушек, чтобы их ласкать,
Кто в нелюдимом тихом лесу
Скорбную песню поет
И плачет,– батыр ли тот?
Если красивые девушки Урала
Под водою во дворце
В неволе кровавые слезы льют,
Может ли тот, кто не разобьет оковы их,
Сыном Урала быть?
Будет ли он опорой для страны?

Услыхав эти слова Хаубена, все девушки, заливаясь горькими слезами, окружили его, говорят. От жалости к ним у Хаубена выступили слезы на глазах, но он старался не показывать их девушкам. Потом Хаубен попрощался с девушками и вышел из дворца.

Как только он вышел, подошла к нему какая-то старуха и сказала так, говорят:

– Егет, ты егетом оказался,
Побывал на озере Шульген,
Золотую утку подстрелил,
Явился к хану во дворец,
Дочери хана – красавице –
Ты, егет, пришелся по душе,
Хотя дочь хана и любит тебя,
Но смущена из-за того, что у нее есть другой егет.
Я научу хитрости тебя,
Дай мне руку свою –
Тогда развалишь одним пинком
Того егета дворец,
Девушку себе возьмешь.
Дай мне ногу твою поцеловать –
Я силы в тебя волью.

Хаубен не дал старухе руки, задумался, говорят. Долго он гадал, что» же тут правда: или то, что сказала о старухе Наркас, или то, что старуха говорит. Потом, намереваясь спросить у Айхылу о старухе, хотел было вернуться к Айхылу, но не смог открыть ворота дворца, говорят. И все же он поступил так, как сказала Наркас: ни руки, ни ноги не подал старухе. Увидев, что он стал уходить, старуха сказала ему такие слова, говорят:

– Егет, ты храбрый, оказывается,
Но какой-то непонятливый, оказывается:
С девушкой сравниваешь меня,
С той, что вся в шелках,
Что золотом увешана вся,
Жемчугами украшена вся,
Которой не коснулся ни ветер, ни дождь,
Чьих ресниц не коснулась слеза,
Чье сердце печали не ведало.
С той, кто не считается с честью других,
Из-за которой они пролили озера слез,
С той, кто в этом радость находит,
Кто с черной землей равняет тебя,
А с солнцем равняет себя.
Румяные щеки мои
Иссохли так неспроста.
Хоть есть у тебя глаза на лице,
Нет, оказывается, глаз у твоей души.
С той, что из золотой ложки ест,
В пуховой постели спит,
Резвится среди цветов,–
С девушкой этой сравниваешь меня?
Не поверив моим словам,
Счастье лишь наполовину получишь ты.

Хаубен долго думал над этими словами, потом приблизился к: старухе и начал расспрашивать ее:

– Мать, лицо и весь облик твой
Выдают страдания твои.
Слова, идущие из глубины души,
Печаль твою выдают.
Я одинок в этой стране,
Мать, открой мне тайну свою.

Старуха сказала Хаубену, говорят:

С недоверчивым тайной делиться –
Не грех ли на душу брать?
С трусливым мужчиной говорить –
Свою голову под обух подставлять!
Коль тебя за руку возьму – сердце
Само тебе расскажет все без слов;
Коль коснусь твоих ног – твой путь
Сам откроется для тебя.
Но если словами расскажу обо всем,
Падишах отрежет мне язык.

Хаубен, глубоко задумавшись, стоял, не зная, что и делать. Тут показалась Наркас, говорят. Увидев ее, та старуха отошла в сторону.

Наркас, подойдя к Хаубену, сказала так, говорят:

– Пойдем в ту сторону, егет,
Отец мой ждет в гости тебя
В уединении в своем дворце.
Когда отец место предложит тебе,
Сядешь справа от него;
Когда отец питье предложит тебе,
Примешь его левой рукой;
Когда отец еду поднесет,
Двумя руками ее возьмешь;
Когда отец нож подаст,
В правую руку его возьмешь;
Когда отец улыбнется, взглянув на тебя,
Сощуришь правый глаз;
Когда отец вытянет ногу,
Будешь сидеть руки скрестив на груди;
Когда поднимется отец,
Приляг на правый бок;
Когда отец возьмется за меч,
Ковыряй у себя в зубах;
Когда отец руки протянет к тебе,
Откинься назад;
Тогда дворец задрожит,
Но ты не бойся, улыбнись.
Если все это исполнишь ты,
То и ты и Айхылу
Окажетесь на твоей земле.

Хаубен согласился и, перебив Наркас, спросил:

В чем же секрет здесь,
Можно ли у тебя спросить?
Или в этом дворце
Издавна обычай такой?

Услыхав этот вопрос, Наркас изменилась в лице, пристально посмотрела на Хаубена и, обняв, поцеловала его. Из глаз ее слезы полились, говорят.

Тут на Хаубена нашел сон, говорят. Когда же он открыл глаза, пробужденный падающими на лицо солнечными лучами, то перед ним не было ни Наркас, ни дворцов, говорят. Он подумал, не было ли все, что с ним приключилось, только сном? Потом посмотрел по сторонам и увидел, говорят, что недалеко от него, на берегу озера, стоит Акбузат, прядая ушами. Заметив, сидящую возле него Айхылу, Хаубен еще больше удивился. «Наркас, кажется, обиделась на меня и к отцу своему не повела. А как же эта девушка и Акбузат очутились здесь? Ведь не вызвал же я его, подпалив его волос!» Пока он так в растерянности соображал, к Хаубену подошел Акбузат и сказал:

– Если бы не расспрашивал Наркас,
Дворец шаха ты бы открыл,
Свергнув с престола его,
Падишахом бы озера стал,
С красавицей Наркас
Ты бы свадьбу сыграл.
Если б руку старухе подал,
Опознал бы свою мать;
Разрешил бы ей ногу поцеловать –
Узнал бы тайну гибели своего отца,
А с красавицей Айхылу
Разлучился бы навсегда.

Сильно подивился этому Хаубен. Не поняв, в чем дело, он стал расспрашивать Акбузата. Акбузат объяснил ему, говорят, так:

– Если ты муж, способный сесть на меня,
Будь всегда начеку,
Куда бы ни пошел, бдительным будь!
Разиней не будь!
Не думай, что у милой, которую любишь сейчас,
Душа открыта перед тобой.
Обидится – станет тебе чужой,
Ввергнет тебя в огонь.

Возврат к списку

Может быть интересно:

→

→

→

→

→